Информационно-аналитический портал «НьюсБалт» перевёл на русский язык мнение украинского политолога Владислава Гулевича, опубликованное на польском портале "Konserwatyzm.pl". Эксперт анализирует логическое противоречие: Польша оказывает поддержку оказавшимся у власти украинским националистам; последние же демонстрируют нелюбовь к полякам.
Несмотря на стратегический союз официальной Варшавы и западно-украинских националистов, последние всё чаще выказывают антипольские настроения. Получается логическое противоречие: Польша оказывает поддержку оказавшимся у власти украинским националистам; последние же демонстрируют нелюбовь к полякам. Почему?
Теоретические основы украинской националистической идеологии сформулированы и построены так, что мир с государством, взявшим эти основы за идеологический ориентир, т.е. с Украиной, невозможен по определению.
Почти все классики украинского национализма видят западную границу Украины на р. Сан (Польша). И пусть Дмитрий Донцов призывал в своих опусах к польско-украинскому союзу, такой союз всегда имеет только временной, преходящий характер. Пока националисты слабы, Варшава их поддерживает ровно на столько, чтобы не позволить им упасть, но не достаточно для того, чтобы они встали твёрдо на ноги. Варшаве выгодно держать украинское националистическое движение под контролем, используя его против России, и только зависимое от Польши национал-украинство принесёт Варшаве максимальную стратегическую выгоду.
Сохранять такой баланс Польше удавалось не всегда. Когда чаша весов в силу исторических потрясений склонилась в сторону национал-украинства, причём, по независящим от самого украинства причинам, украинские националисты принялись массово уничтожать поляков, как это было на Волыни в 1943 г.
С распадом Советского Союза Украина нуждалась в Польше, поэтому украинские националисты старались засвидетельствовать перед поляками своё почтение, предварительно напялив на себя маску светских демократов, чтобы пройти демократический «фейс-контроль» при входе в Европу.
Официальный Киев продолжал жить своей политической жизнью, но в подземельях национал-украинствующего сознания оставались заложенные туда смыслы, согласно которым Польша причислялась к историческим врагам украинской независимости.
Первое: менялись взгляды на то, где должна пролегать восточная граница «соборной Украины»: кто-то говорил, что на Кубани (Павло Штепа), кто-то, что в предгорьях Кавказа (Николай Михновский) или даже у берегов Каспия (Степан Рудницкий). Но никто никогда не сомневался, где лежит её западная граница, и за точку отсчёта брали р. Сан.
Без включения этой территории в состав Украины соборной украинской державы не получится, а соборная украинская держава – главная, конечная цель украинских националистов, ради достижения которой и появился сам украинский национализм. (Здесь и далее абзацы выделены редакцией "Konserwatyzm.pl". — «НьюсБалт»)
Второе: украинский национализм имеет ретроспективный характер. Он обращён не в будущее, а в прошлое. «Золотой век» Украины для национал-украинства находится далеко позади. Период расцвета и буйного роста польской государственности национал-украинством почитается за период упадка украинской государственности, отчёт которой оно ведёт со времён Галицкого княжества. Поэтому исторические эпохи, вызывающие умиления у поляка, у украинского националиста вызывают печаль. Их хронологические рамки не совпадают. Поляки и украинские националисты ищут хорошее и плохое в разных местах, и единственное, что их объединяет, это то, что Россия – это единственное общее для них «плохое».
Третье: Украина оспаривает у Польши цивилизационную миссию и региональное лидерство, а этого Польша допустить не может, потому что имеет больше исторических прав называться региональным лидером, с присущим ему мессионизмом (плох он или хорош, не об этом речь).
Украинский мессионизм – умозрительный и фантазёрский. Национал-украинство о нём всегда мечтало, но ни разу не видело. Самым большим мечтателем был основоположник военной доктрины ОУН Михаил Колодзинский:
«Мы, выстраивая украинскую державу, должны отодвинуть границу Европы до Алтая и Джунгарии. Европе как раз не хватает этого пространства. Украина призвана связать это пространство с Европой политически, экономически и культурно…, а фраза «на грани двух миров» получит реальный смысл… Как Цезарь, добывая Галлию, открывал целую Европу для римской культуры и цивилизации, так и наши националистические революционные армии должны открыть для западноевропейской культуры пространство, простирающееся на юг и юго-восток от Украины…» (Михайло Колодзиньський. «Українська воєнна доктрина»).
Польша знала эпохи могущества и воплощения своих лидерских качеств в реальные дела. Национал-украинство их не знало никогда. Желание национал-украинства заменить Польшу в роли регионального лидера – это желание ребёнка встать на место взрослого.
Четвёртое: Идеологемы, сформулированные представителями национал-украинства в прошлом, берутся в догматическом виде к исполнению. Гибкость мышления отсутствует. Что написано пером Д. Донцова или Ю. Липы, не вырубишь топором. Вносятся лишь временные, конъюнктурные поправки, но никогда не меняются базисные принципы украинского национализма.
Украинский национализм радикален так же, как исламский экстремизм. Оба течения проповедуют физическое уничтожение оппонентов, слепое следование букве своих учений, считают своими врагами Россию и Запад, но умудряются быть игрушкой в руках последнего.
Всё это в сумме обрекает Польшу и Украину на «заклятую дружбу». Польские власти, подпитывая украинский национализм, стараются пробежать по лезвию ножа, и не пораниться. Т.е. извлечь из ситуации максимум политической выгоды, но так, чтобы она не обернулась ущербом для интересов Польши. Поэтому Варшава находится в перманентном поиске баланса и точки равновесия, а польские политики и дипломаты пускаются на акробатические кульбиты.
Например, в ходе визитов в Киев они кричат бандеровские лозунги «Слава Украине! Героям слава!» вместе с современными последователями ОУН-УПА, а в Варшаве клянутся передать потомкам память о невинно убиенных поляках Волыни. В Польше они называют ОУН-УПА преступными организациями, а в ООН отказываются поддержать резолюцию, осуждающую порочную практику героизации нацизма, в т.ч., на Украине. В Польше они оплакивают жертвы польского народа во Второй мировой, а в прибалтийских столицах, где ежегодно маршируют старые эсэсовцы, не устают говорить, что Польша и Прибалтика – верные союзники, и пронацистские симпатии Вильнюса, Риги и Эстонии такому союзу не помеха.
Конфликт в Новороссии расколол польское общество. Немалая его часть симпатизирует ополченцам, хотя превалирующим тоном большинства польских СМИ остается проукраинская позиция. Польское общество относительно происходящего в ДНР и ЛНР идеологически лабильно, потому что находится в поисках того пресловутого баланса между осуждением бандеровщины и заигрыванием с нею в политических целях; между политической русофобией и пониманием того, что Новороссия – это оппонент тех, кто считает преступления ОУН-УПА подвигом во славу Украины.
Отсюда неоднозначные оценки участия поляков в этой войне. Власти ДНР не раз заявляли о польских частных военных компаниях, чьи сотрудники воюют на стороне ВСУ. Часть политиков призывает уже сейчас начать поставки вооружения Киеву и даже отправку ему на помощь польских офицеров. Другая часть всячески протестует против этого, призывая не вмешиваться в конфликт, где «русские» и «бандеровцы» друг друга уничтожают.
Такое топтание вызывает нарекания со стороны украинских националистов, которые уже, открыто, говорят о предательстве Западом интересов Украины. Несомненно, что в список предателей они занесут и Польшу.