Редактор латвийской газеты «Вести сегодня», коренной рижанин Сергей Тыщенко в интервью главному редактору чешской газеты Vizainfo Ольге Довгань рассказал о том, почему соотечественники в Латвии уезжают в Россию.
— Сергей, издание, в котором вы работаете – ежедневное, на русском языке, выходит тиражом от 14 до 25 тысяч экземпляров. В Латвии по-прежнему русский язык настолько популярен? Какова численность русскоязычного населения?
— Начну с языка. Сегодня национальные власти по-прежнему стоят на позиции, которую заняли 25 лет назад во время «Атмоды» («Возрождения» — так назвали процесс обретения независимости, частью которого стала наша «Цветная революция», которую еще называли «Песенной»). Согласно официальной доктрине, русский язык здесь — пришлый. Но при этом те же самые власти не желают признавать его языком нацменьшинств, не ратифицируют полностью языковую Рамочную конвенцию. С языками в Латвии вообще плохо — я имею ввиду отношение к ним. Так, к примеру, латгальский язык языком не считают — говорят, это диалект латышского. Латгалия — самый большой по размеру регион страны, юго-восток Латвии, граничащий с Россией, Белоруссией, Литвой. У них особый язык — на нем многие говорят, есть газеты, журналы. Именно Латгалия дала название самой Латвии.
Я так подробно остановился на этом, чтобы было понятно официальное отношение к русскому языку, была понятна официальная позиция властей внутри страны. Подчеркну — внутри, на «внешний рынок» выставляется более приглаженная картинка. Реалии же следующие. Русский язык на этой территории присутствовал всегда. В школьных учебниках, утвержденных официально, говорится, что вся акватория Западной Двины — нынешней Даугавы — весь XII век контролировалась русскими князьями. Правда, как говорят сами школьники, именно этот факт либо не озвучивается в школах, либо об этом упоминается мельком.
Теперь — о населении. Официально считается, что в Латвии проживает чуть больше 40% населения, для которых язык русский. В Риге — почти 60%. Но для примерно 85% (официально) жителей страны русский был и остался языком межнационального общения.
— Насколько актуален в современной Латвии «русский вопрос»?
— Что именно вы подразумеваете под «русским вопросом»? Если это — вопрос самоидентификации русских в Латвии, то — к счастью — не актуален: русские были и останутся русскими здесь, тому способствует не только близость метрополии, но и мировая глобализация, как бы мы ее не поругивали. Если вопрос подразумевает притеснение русских в Латвии, то это — голая политика в стиле «разделяй и властвуй». На бытовом уровне у русских с латышами конфликтов не было никогда и, дай Бог, не будет. Равно как никуда не исчезнет и бытовой национализм. Это мы видим и во Франции, и в России, и даже в «плавильном котле народов» — в США.
— Как представлена национальная карта Латвии? Помимо коренного населения, представители каких меньшинств представлены?
— Латвия всегда была многонациональной. Если не ошибаюсь, по переписи в Республике проживает что-то около 40 различных народов. Самые большие диаспоры, естественно — русские, белорусы, украинцы, литовцы, евреи. Но сохранились еще и ливы — коренной народ финно-угрской языковой группы.
— Насколько изменилось в последние годы отношение латвийской власти к своим «негражданам»? Каковая ситуация с соблюдением их прав? Насколько доступна для них процедура принятия в латвийское гражданство?
— Со сдачей на гражданство у нас не всё так однозначно. В последние годы число людей, которые хотят стать гражданами ЛР, уменьшается. Я имею в виду тех, кто пишет заявление, идет и совершает все необходимые процедуры. Часть людей, в основном, пожилого возраста, просто не могут сдать экзамен в силу возраста. У части людей присутствует обида: голосовали за независимость 25 лет назад, а их обманули, гражданство не дали, хотя и обещали. Третьим это просто не нужно, они и так без виз могут ездить в большинство стран. Наконец, есть принципиальные люди, которые не желают во время экзаменов отвечать на вопрос про 9 Мая, что это — не День Победы, а — «начало новой оккупации Латвии». Хотя процедура, но ждать тоже надо, а если экзаменаторам что-то не понравится, то придется пересдавать и платить за это деньги.
— Беженцы с Ближнего Востока и Африки, как свидетельствовали СМИ, не были желанными гостями в Латвии. Как сейчас обстоит обстановка с ними? При наличии не решенной проблемы с русскоязычными «негражданами» (большая часть которых с рождения проживает в стране) — какой видится перспектива ассимиляции загорелых беженцев с точки зрения действующей латвийской власти?
— Давайте начнем с того, что потока беженцев еще нет. И многие страхи, связанные с их приездом, могут оказаться надуманными. Так же как могут появиться и негативные факторы, о которых мы сегодня просто не подозреваем. Те, что у нас уже есть сейчас, пока никак себя не проявляют. Прибалты по своей ментальности более спокойные, неторопливые. Это и является базой для почти полного отсутствия межнациональных конфликтов. А вот с точки зрения власти, как лично я вижу ситуацию с беженцами, присутствует не рационализм — жажда наживы. Ведь не секрет, что за каждым приезжим в страну въезжает и энная сумма европейских денег, которые нужно освоить. Не потратить их на мигрантов — освоить. Порой — в свою пользу.
— Латвийские «туристы» — экономические мигранты распространены в западных странах ЕС. Строители, парикмахеры, уборщицы – неужели всё так печально дома?
— Да, печально. Приведу на память некоторые цифры — они говорят сами за себя. По официальным данным ЦСУ, в 2003 году в относительно благополучной Риге, куда стремятся со всех регионов страны в поисках работы и прочего, проживало 730 000 жителей, а в 2013-м — 603 000. Минус 127 000! Для сравнения, во втором по величине городе Республики — Даугавпилсе — в советское время проживало 131 000 человек. Ныне — лишь 89 000. Официально считается, что сегодня у нас проживаем примерно 1,9 миллиона человек. Но самые непредвзятые утверждают – лишь 1,3 миллиона. Примечательно, что около 600-700 тысяч — старики и дети, при этом более 200 000 — это чиновники.
— Как латыши оценивают результаты вхождения в ЕС и открытия границ в рамках Шенгена?
-А что вы видите в качестве ответа? Цифры? Но они говорят, что экономика Латвии в последние месяцы — четвёртая по росту в Европе! Это официально. Точно так же официально число производств в стране за 10 лет сократилось просто радикально. Смуглых мигрантов шлют нам, а белые, близкие по менталитету гастарбайтеры, едут в Старую Европу — убирать в домах и отелях, таскать кирпичи на стройках и утки из под сеньоров в домах престарелых. Зато, заработав в дальних краях, можно приезжать на Родину и рассказывать — как сильно ты ее любишь.
— Возникает ли в среде Ваших знакомых, живущих в Латвии, желание вернуться на историческую Родину – в Россию? Если да – то какие мотивы называют?
— Не просто возникает — едут. И не только обычные среднестатистические люди. Недавно в Воронеж уехала моя хорошая знакомая, одновременно с ней переселилось еще четыре семьи. Уехала моя приятельница Жанночка Таль — дочь великого шахматного гроссмейстера. Уехали работать и жить многие мои коллеги. Говорят, что не навсегда, но в разговоре у них теперь постоянно звучит «у нас, в России». Сродни этому один спортивный тренер рассказывал, что был шокирован, но не удивлен, когда вечером в аэропорту «Рига» слушал разговоры молодых латышей, стоящих в очереди на регистрацию на два дублинских рейса, которые говорили: «Все, нагостились — домой едем…». «Рыба ищет где глубже, а человек — где лучше». Иногда у самого возникают мысли — уехать куда-либо, но я все же сторонник иной пословицы: «Где родился, там и сгодился». Не представляю себя живущим в России. Но раз так много людей туда едет, значит, там, видимо, хорошо — что бы ни говорили злые языки об исторической Родине. Значит, там есть перспектива и условия жизни. Это и есть главный — он же единственный — мотив.